скоро будет солнечно
01.06.2009 в 18:15
Пишет Hijack:Однажды на уроке русского языка я получила записку.
«Катя, ты мне нравишься, — гласила она. — Я сижу за последней партой. Посмотри на меня».
Я обернулась. За последней партой сидел хулиган Редя. Я посмотрела на него негодующе. Он ответил мне тем же. Так мы негодующе переглядывались до конца урока.
Всю перемену я ходила под впечатлением. В меня влюблён хулиган Редя! Это так… неожиданно! И в общем-то возмутительно! Но, с другой стороны, почётно. Хотя, если подумать, то что он себе возомнил? А если ещё подумать, то это всё немного лестно. И очень романтично! Быть может, я даже сумею его перевоспитать. Если он, конечно, взамен будет защищать меня от хулиганов (правда, кроме Реди хулиганов в школе тогда не было). Так что, может, выгодное это предприятие — дружить с Редей? Ведь мне уже четырнадцать, а я ни с кем не дружу — почему бы и не с ним? Вдруг я останусь одинокой до конца дней своих?
Так, в сомнениях, я провела перемену. А на следующем уроке получила вторую записку:
«То есть за предпоследней».
За предпоследней сидел аутист Андрей. С медицинской точки зрения аутистом он не был, но прилагал все усилия к тому, чтобы таковым казаться. Например, странно себя вёл, плохо пах, увлечённо ковырял в носу и изучал козявки. Перспектива остаться одинокой до конца дней вдруг перестала казаться такой уж пугающей и даже обрела некоторую привлекательность.
От нахлынувшего ужаса я потеряла бдительность, и хулиган Редя, протянув длинную руку, ловко стащил записки с моей парты. А прочитав их, обратился к Андрею:
— Э, гондон. Ты чё?
И двинул ему кулаком в спину.
— Понял?
Редин лексикон был не особенно богат, но Андрей понял.
Мне Редя сказал:
— Не ссысь, чё.
И с тех пор всегда за меня заступался. Хотя, как я уже говорила, хулиганов в школе было немного. Фактически один только Редя…
URL записи«Катя, ты мне нравишься, — гласила она. — Я сижу за последней партой. Посмотри на меня».
Я обернулась. За последней партой сидел хулиган Редя. Я посмотрела на него негодующе. Он ответил мне тем же. Так мы негодующе переглядывались до конца урока.
Всю перемену я ходила под впечатлением. В меня влюблён хулиган Редя! Это так… неожиданно! И в общем-то возмутительно! Но, с другой стороны, почётно. Хотя, если подумать, то что он себе возомнил? А если ещё подумать, то это всё немного лестно. И очень романтично! Быть может, я даже сумею его перевоспитать. Если он, конечно, взамен будет защищать меня от хулиганов (правда, кроме Реди хулиганов в школе тогда не было). Так что, может, выгодное это предприятие — дружить с Редей? Ведь мне уже четырнадцать, а я ни с кем не дружу — почему бы и не с ним? Вдруг я останусь одинокой до конца дней своих?
Так, в сомнениях, я провела перемену. А на следующем уроке получила вторую записку:
«То есть за предпоследней».
За предпоследней сидел аутист Андрей. С медицинской точки зрения аутистом он не был, но прилагал все усилия к тому, чтобы таковым казаться. Например, странно себя вёл, плохо пах, увлечённо ковырял в носу и изучал козявки. Перспектива остаться одинокой до конца дней вдруг перестала казаться такой уж пугающей и даже обрела некоторую привлекательность.
От нахлынувшего ужаса я потеряла бдительность, и хулиган Редя, протянув длинную руку, ловко стащил записки с моей парты. А прочитав их, обратился к Андрею:
— Э, гондон. Ты чё?
И двинул ему кулаком в спину.
— Понял?
Редин лексикон был не особенно богат, но Андрей понял.
Мне Редя сказал:
— Не ссысь, чё.
И с тех пор всегда за меня заступался. Хотя, как я уже говорила, хулиганов в школе было немного. Фактически один только Редя…